Газета Волна Новости России и Мира
Алексей Авдохин – о немецком тренере Маркусе Крамере.
Кто такой Маркус Крамер?
54-летний немецкий тренер вошел в штаб российских лыжников осенью 2015-го. До этого у него был контракт с Немецким лыжным союзом и тайное сотрудничество с Александром Легковым (около пяти лет), который занимался не только по планам Бургемайстера и Кнауте, но и по конспектам Крамера.
С кем работал Крамер до России?
Запуск его тренерской карьеры в конце 90-х совпал с появлением в немецких лыжах эксцентричного Йоханна Мюлегга. За следующие два десятка лет Крамер пересекался почти со всеми бундесграндами; еТобиас Ангерер (4-кратный олимпийский призер), Йенс Филбрих (7 медалей чемпионата мира), Рене Зоммерфельдт (серебро ЧМ-2001 в марафоне), Аксель Тайхман (две победы на ЧМ) в какие-то периоды сотрудничали с Крамером.
Позже была короткая работа в Италии и контракт со швейцарцами в пору расцвета Дарио Колоньи (до 2010 года). Затем еще пять лет – в родной сборной с молодежью, которая теперь пытается вернуть славу и честь немецким лыжам – Йонасом Доблером, Петером Чарнке, Лукасом Беглем.
Кто привел Крамера в Россию?
Телефонный звонок физиотерапевта Изабель Кнауте застал Крамера в момент перехода из Швейцарии в Немецкий лыжный союз летом 2010-го. Изабель получила работу в России за несколько дней до того, как на ее трон уселась бескомпромиссная Елена Вяльбе, и предложила Маркусу сотрудничество с Легковым, который искал перемен в застопорившейся карьере.
Крамер согласился, но захотел встретиться с руководством российских лыж. Через пару месяцев Вяльбе пригласила немца на секретные переговоры в аэропорт Шереметьево – там родилась договоренность, что Легков будет готовиться к новому сезону по конспектам Крамера. Но в составе сборной России.
Позже немец убедил Вяльбе в необходимости индивидуальной работы с Легковым и предложил в личные тренеры бывшего ученика Рето Бургермайстера, недавно завершившего лыжную карьеру и работавшего велосипедным гидом в швейцарском спортивном магазине.
Вяльбе и руководитель Центра спортивной подготовки Александр Кравцов согласились, но потребовали догрузить группу Легкова еще тремя лыжниками – Черноусовым, Девятьяровым и зятем Кравцова – Новиковым.
Когда Крамер и Устюгов узнали о существовании друг друга?
Возможно и раньше, но все началось после олимпийского кошмара в Сочи, где Устюгов упал в финале спринта, а других гонок ему не доверили. Тот сезон Устюгов докатывал крайне взвинченным и о проблемах просил не напоминать.
Едва завершив сезон мучений, Устюгов позвонил Вяльбе и поставил ее перед фактом перехода в группу Бургермайстера и Кнауте. Убежать от тесного спринтерского амплуа, как бы ни противилась этому президент федерации, можно было только таким способом – и в новом олимпийском цикле Устюгов заочно познакомился с Крамером и его тренировочными программами.
Результаты пришли почти сразу – Устюгов наконец заехал на кубковый подиум в длинной гонке (15 км на этапе в Рыбинске), а спустя год стал призером «Тур де Ски». Тогда о нем всерьез заговорили как о главной надежде русских лыж.
Когда Устюгов начал тренироваться у Крамера
В сентябре 2016-го, почти через год после официального переезда Крамера в Россию, вдруг полыхнула новость – три лыжника, тренировавшихся у Бургермайстера и Кнауте, перешли к Крамеру, а их прежняя группа расформировалась. Одним из этих лыжников был Устюгов.
Ходили слухи о недовольстве объемом прежних и будущих нагрузок, о натянутых взаимоотношениях с тренерами, но ни Устюгов, ни Белов с Волженцевым долго не объясняли причину такого решения.
Только в январе, уже выиграв «Тур де Ски» в одну калитку, Устюгов признался – от Кнауте с Бургермайстером часто приходилось выслушивать упреки в лени и непрофессионализме, какая бы тяжелая работа не выполнялась. Ссор стало так много, что пришлось сбежать.
В чем секрет тренировок Крамера
Крамер использует комплексную методику, в которой многое взято от норвежской системы – индивидуальные программы для каждого спортсмена, постоянное общение в поисках обратной связи.
Все, кто сталкивался с Крамером по работе, отмечали скрупулезное отношение к планированию и научному обеспечению. Его тренировочные программы анализируют специалисты Лейпцигского научно-спортивного института (кстати, помощником Крамера работает аналитик ЦСП Егор Сорин), идет постоянный контроль лактата (некоторые лыжницы даже удивлялись, почему в предыдущих сезонах кровь брали 2-3 раза за сезон, а при Крамере почти ежедневно), а спортсменам постоянно предлагаются новые упражнения.
Впрочем, сверхнагрузками Крамер команду не мучает: тот же Устюгов пока выполняет объем тренировочной работы около 900-950 часов в год – стандарт для лыжника его возраста.
— У нас нет секретов. Мы много и упорно тренируемся, переняли кое-что из норвежской системы. Мой подход – разрабатывать более индивидуальные программы и хорошо общаться с каждым спортсменом. Очень важно получать обратную связь и постоянно вести диалог. Это то, что я изменил в команде.
Я четко дал понять, что русские лыжники могут быть лучшими без допинга. Побеждать норвежцев можно и без мошенничества. Сейчас спортсмены понимают это. Мы не лучше Норвегии, но приближаемся к ней.
Можно взять Устюгова в качестве примера того, как тяжело они работают. Он не был дома с 6 ноября. Он делает все, чтобы быть настолько хорошим лыжником, насколько это возможно. Он пожертвовал домашней жизнью, чтобы добиться успеха, потому что лучше тренироваться в странах Северной и Центральной Европы, чем в России. Там слишком холодно.
Что дал Крамер Устюгову и русским лыжам?
Веру в собственные силы – пожалуй, главные изменения произошли у Устюгова в голове. Он наконец обрел спокойствие и уверенность, превратился в самодостаточного лыжника, который никого и ничего не боится, а наоборот – смотрит на окружающих слегка снисходительно, с высоты сильнейшего.
«Я – Сергей Устюгов», – Крамер раздвинул границы его возможностей настолько, что Устюгов начал не просто побеждать, а доминировать.
И заставил весь мир поверить в то, что русские лыжники могут быть лучшими без допинга.
Фото: globallookpress.com/Carl Sandin/Bildbyrån; РИА Новости/Алексей Филиппов (2)
Автор
